Собираясь в Гоа, я не пошла традиционным турецко-египетским путем и не стала покупать туристическую путевку – есть в Москве агентства, которые предлагают только билеты на чартерный рейс (самолеты в аэропорт Гоа летают с ноября по март) и оформляют визу. Все остальное – на твое усмотрение.

День первый

Ночной семичасовой полет оказался нелегким. Радостные российские туристы праздновали начало отпуска крепкими напитками из магазинов duty free, несмотря на то, что с некоторых пор на борту выпивать нельзя. За ночь в самолете случилось четыре драки, поспать мне не удалось. Надеюсь никого из попутчиков больше не встретить – побережье большое.

Немного осоловевшая от бессонной ночи я очутилась в здании аэропорта Даболим. Быстро прошла таможню, получила багаж и как-то сама собой очутилась в такси – работники аэропорта передают туристов с рук на руки и потом, как по транспортеру, – таксистам.

Прямо в аэропорту в обменнике можно поменять доллары или евро на индийские рупии, но я меняю ровно столько, сколько нужно на такси (около $30): курс здесь невыгодный.

В такси меня отчаянно смаривает, но я изо всех сил стараюсь держать глаза открытыми: после серой слякотной зимы все здесь кажется нереальным. И чистое голубое небо, и ядовито-зеленые пальмовые леса, разбавленные стоящими вдоль дороги рекламными щитами, и белоснежная пена моря... Еще я замечаю валяющиеся повсюду разноцветные обертки, бедные халупы, кажется, сплетенные из веток, индийских женщин в ярких сари, метущих вениками мусор со своей территории на чью-то чужую. Я в городе, пусть не крупном, но все же. Но как это не похоже на привычные нам города!

Дорога, по которой меня везут, настолько узкая, что кажется односторонней. Но индусы на ней умудряются не только разъезжаться, но даже обгонять по «встречке». Все действия на дороге обозначаются гудками – не раз еще мне предстоит удивиться этой манере вождения. А пока мой водитель беспрерывно гудит: он, оказывается, лихач.

Меня высаживают в деревеньке на берегу океана в северном Гоа. В джинсах, кедах и футболке, с теплыми вещами на руках я выгляжу здесь белой вороной и от этого чувствую себя неловко. Быстрее в отель, снять все – и на пляж!

День второй

Разница во времени между Москвой и Гоа составляет два с половиной часа – солнце здесь встает раньше.

Мой номер в отеле на первом этаже очень аскетичный: кровать, тумбочка, шкаф с зеркалом, пластмассовый стульчик, в душе – холодная вода. Нет ни полотенца, ни туалетной бумаги. Белье не поменяют, пока не попросишь. Окна выходят на задний дворик индусской семьи – там сушатся штаны и какие-то тряпки, гуляют поросята. Но стоит мое жилье очень дешево – 300 рублей в сутки.

Фактически я живу в деревне: местные работают в рисовом поле, держат коров, свиней, кур, рубят дрова (сухие ветви кокосовых пальм), утром выходят в море ловить сетями рыбу – их огромные тяжелые деревянные лодки с 10-сильными моторами стоят тут же, на пляже. А вдоль берега растянулись «шеки» – маленькие ресторанчики для туристов. Я жадно набрасываюсь на завтрак: арбузный сок, банановый шейк, папайя-ласси (что-то вроде кефира), фруктовый салат, заправленный мороженым. Все исключительно свежевыжатое и натуральное: проще сорвать с дерева, чем готовить концентрат. Над столиками натянута сетка: кокосы падают не так уж редко.

Мусор на улицах, канализация, сливаемая прямо в сточные канавы (или в море?), и мухи наводят на мысль о пищевых расстройствах. Опасаться есть чего: Индия славится нтисанитарией. Но два-три года назад был успешно решен вопрос с питьевой водой: литровые бутылки с ней теперь продаются на каждом шагу и стоят девять рублей. Важно не забывать мыть руки и фрукты. Самые осторожные берут с собой антисептики.

Обедаю я уже в другом шеке: сижу на террасе около моря, любуюсь воздушными змеями кайтеров и жду куриный шашлык. Индусы никуда не торопятся, и я не спешу – созерцаю. Здесь считается, если ты полчаса ждешь курицу – значит, 15 минут они ее ловят. Наконец, мне приносят огромное блюдо с шашлыком, двумя гарнирами и свежими овощами. Пью пиво: местный Kingfisher похож на Miller, очень легкий и освежающий. Плачу за все 170 рупий (где-то 140 рублей) и иду гулять по пляжу.

Вся Индия съезжается в сезон на побережье – зарабатывать. Непальцы и кашмирцы приезжают с севера и работают официантами в шеках – на эти деньги они потом целый год будут жить всей семьей. Молодые женщины продают на пляже парео и «сильвер» (украшения из нержавейки). Есть особая каста молодых чистильщиков ушей! Проходят мимо ничего не подозревающего туриста, озабоченно показывают ему на ухо, как будто вдруг что-то там заметив... И, знаете, гордятся своей профессией!

Пока я белая, ко мне пристают все торговцы. Если говорю, что из России, называют большую цену: русские туристы покупают охотно и мало торгуются. Я, в конце концов, устаю и начинаю говорить, что приехала из Чехии. Индусы теряются. Потом просят хотя бы жвачку или заколку-невидимку.

День третий

Главная и единственная асфальтированная улица деревни («мэйн роуд») представляет собой сплошь торговые палатки, изредка перемежаемые мини-супермаркетами (так и называются), туристическими агентствами, обменниками и интернет-кафе (интернет, кстати, под стать всему остальному, тут весьма медленный). Хиппи-культура здесь до сих пор жива и органично переплетается с индусской: я покупаю штаны-шаровары, шлепки, которые удобно снимать при входе в учреждения (так тут принято), фенечки на запястья, браслет на ногу, сумочку с вышитым листом марихуаны – и теперь чувствую себя вполне органично. Мне еще не хватает дредов и пары татуировок – это предлагается здесь же, в «салонах», но я не решаюсь.

В воздухе разливаются запахи горящих ароматных палочек и звуки популярных в этом сезоне мантр или просто эстрадных хитов. Если торговцы узнают во мне русскую, зазывают своим «пасматри», если нет – кричат просто «мадам». Отовсюду слышатся призывы «такси». Но самый популярный транспорт здесь – скутеры. Их можно арендовать под залог паспорта за 140 рублей в день. Прав не надо, управлять легко.

День четвертый

Вечером я беру такси и еду на Night market в соседнюю деревню. Жду большой тусовки, живых выступлений, танцев... Водитель запросил ужасно много: 600 рупий (400 рублей) за получасовой трип в один конец. Кооперируюсь с подвернувшимися украинцами и еду.

На входе проверяют мою «марихуанную» сумочку. А я уже чувствую подвох: рынок подозрительно напоминает Лужники 90-х, только света больше. Первым делом замечаю своих самолетных попутчиков. Прорываюсь в противоположном от них направлении. Натыкаюсь на фастфуд: туристы жадно поглощают пиццу с бумажных тарелочек. Иду туда, откуда слышится музыка. Залезаю на стол, пытаясь не поскользнуться на пролитом пиве. Вижу подиум, по которому ходят странные модели: европейской наружности, но явно пожилого для модельного бизнеса возраста, они нарочито виляют бедрами и растягивают шаг. Определяю фэшн-шоу как дряблое и направляюсь к выходу. Торговцы даже не цепляются – туристы с юга все купят и так. Их привезли сюда на туристических автобусах, да еще и денег взяли – за «экскурсию». А цены здесь ломовые: в три (а то и больше) раза выше, чем в «моей» деревне. Еле уношу ноги. Стоимость обратного пути, конечно, больше. Ухожу подальше от стоянки – там проще договориться с водителем.

Какой-то англичанин интересуется моими впечатлениями от «найт-маркета». Даю антирекламу и бегу в шек – снимать стресс. Заказываю местный ром Old Monk ( в палатке можно купить литр за 100 рублей) и пепси 0,33 – в тех самых стеклянных бутылочках. А ведь ром действительно вкуснее именно с пепси, а не с кока-колой. На закуску беру «чиз-гарлик-нан» – тонкая лепешка с сырно-чесночной прослойкой, посыпанная кунжутом. Делюсь им с местными собачками. Сердце мое успокаивается, и я вновь созерцаю.

Ночная жизнь здесь практически отсутствует. Полиция, стараясь прекратить распространение наркотиков, запрещает все живые выступления и массовые мероприятия. Народ собирается стихийно. Ночью на пляже можно увидеть «файер-шоу». В шеках играет музыка, показывают футбол и кино: берут, например, DVD «все фильмы с Брэдом Питтом», и посетители голосуют, какой из них смотреть. Демократия! Изредка случаются концерты, приезжала как-то местная поп-звезда (мужчина), но я не пошла – в памяти слишком живы воспоминания: «Джимми-Джимми, ача-ача».

День пятый

Утром в шеке может не оказаться свободного столика, и тогда я сажусь за один общий. Совместный завтрак – это хороший повод познакомиться и поболтать. Я встречаю Марту из Германии, она рассказывает мне свою историю, и мы подкармливаем местных кошек. Если здесь заказать курицу, одна из кошек сядет справа, вторая слева, а третья – на столе перед тобой, и вместе они устроят дружный хор. Но прогонять их не надо – просто нужно поделиться.

После обеда я иду по одному из многочисленных объявлений на занятия йогой (полтора часа – 35 рублей). Ученики тут разных национальностей, возраста и комплекции. Занятия проходят на крыше, под нами – протертые коврики, над нами – навес из пальмовых листьев, сквозь них видно небо.

День шестой

Я больше не живу в отеле. Переехала в гест-хаус. Стоит это даже дешевле, а удобств больше. Например, есть холодильник и плитка, зато нет потолка, только крыша, с которой периодически сыпется труха, и ящерицы в качестве домашних животных. Еще пришлось купить постельное белье.

Сижу на террасе, пью зеленый чай, в комнате играет айпод с мантрами, передо мной на столике – пепельница из кокоса. Я любуюсь стройными рядами пальм, все они пронумерованы и принадлежат местным. Когда падает кокос, брать его нельзя – он тоже чей-то. Хозяин гест-хаусапо имени Гонза очень сухой, поджарый. Он обычно ничего не делает, а сидит, развалившись, на двух стульях с мороженым в руках и белозубо улыбается. Его жена – крупная и деловая, именно она всем здесь и распоряжается.

Помимо отеля и аренды комнаты в гест-хаусе здесь можно жить в шалашах – свитых из пальмовых листьев и веток бунгало, объединенных на одной территории. Душ и туалет общий – где-то во дворе. Это самое дешевое жилье. А можно и бесплатно ночевать прямо на пляже.

В семь утра меня будит льющаяся вода – хозяин включает насос, вода из колодца заливается в черные бочки на крыше, к вечеру согреется.

День седьмой

Сегодня я собираюсь увидеть святыню всех хиппи: в джунглях возле деревни растет особое дерево – баньян. Именно возле таких разлапистых растений устраивали свои лагеря дети цветов. Сюда, говорят, приезжали даже сами «битлы».

Извилистая тропинка приводит меня на место, надо просто идти на звук там-тама. Вижу ровную, чисто выметенную площадку: обувь при входе снимаю. В центре тлеет полено. Вокруг – коврики для гостей. На кухне хозяйничает хранительница: старушка с варикозными голенями и висящими кожными складками, желтая и худая. Кто-то стучит в барабан, кто-то учится играть на дудке, кто-то курит гашиш. Повсюду расставлены фигурки богов, книги о медитации...

Мне предлагают чай, но я отказываюсь: у меня ничего нет для них, хотя это и не требуется.

Иду обратно, размышляю над тем, как здесь все было лет 50 назад. Навстречу мне группа екатеринбургских туристов с красными лицами: «Скажите, мы правильно идем?» Правильно-правильно, тропинка одна. «А там что, правда хиппарь волосатый живет?» Я только смеюсь в ответ. Нет больше хиппарей.

День восьмой

Говорят, что в соседнем штате есть «парадайз-бич» – райский пляж. Беру такси и еду. По дороге мы чуть не сбиваем выскочившую под колеса обезьяну. Водитель соглашается подождать меня пару часов. Я выхожу к лагуне, волн здесь нет вообще, поэтому вода прозрачная, голубая. Только чувствуется сильное отливное течение. Людей почти нет. Ко мне подходит очень худая собачонка, буквально скелетик. Она скромно садится рядом и не решается даже смотреть в мою сторону. Я кормлю ее шоколадным печеньем. Интересно, насколько это продлит ей жизнь?

Если подняться на гору, обнаружишь полуразвалившийся форт: Гоа когда-то был португальской колонией. Развалины никак не поддерживаются. Не знаю, смотрит ли кто за ними. Здесь можно свободно прикоснуться к истории. Главное – не свалиться в ров. Кто тебя здесь найдет?

День девятый

Сегодня я заказала на обед акуленка-гриль. Размышляю над просветлением, которые многие испытывают, вернувшись из Индии. Любой европеец может позволить себе здесь все: вкусная еда на каждом шагу, аюрведический массаж за копейки, дешевые напитки, красивая одежда в местном стиле, серф-клуб, курсы парашютистов, йога... Но главное – океан. Ты далеко от суеты, не обременен заботами. Сидишь на берегу и просто смотришь вдаль. Самое время задать себе важный вопрос: а чего ты хочешь от этой жизни?

Бедность, голод, грязь в соседстве с радушным отношением и улыбками подталкивают мысли в правильном направлении.

День десятый

Здесь есть три типа людей. Во-первых, местные индусы, которые смотрят на белых европейцев с нескрываемым пиететом. Они очень дружелюбны и готовы помочь. Если ты дашь им пять рупий (три рубля), они будут рады.

Во-вторых, те, кто не смог найти себе места в собственной стране. Неудавшиеся музыканты, свободолюбивые творческие личности (или те, кто хочет таковыми быть), кто не смог адаптироваться, смириться, устроиться. Они живут здесь по полгода – сезон. Зарабатывают кто чем может: играют в шеках (или даже сами их держат), устраивают файер-шоу, учат желающих танцевать, играть на разных инструментах, ведут какие-то практики... Так они бегут от зимы, серости, авитаминоза, стресса. И уповают на «пространство»: если находишься с ним в гармонии – оно тебя защитит. А если, выйдя из шека, начинаешь ругаться, что у них нет зубочисток, то одна из них, потерянная кем-тов песке, непременно вопьется в твою босую ногу. Потому что твоя энергия должна быть позитивной.

Но есть третий тип – курортники. И именно они являются предвестниками тех перемен, угроза которых уже нависла над этим местом. Рано или поздно сюда придет цивилизация в виде дорогих отелей. Толстосумы купят землю у индусов (пока это запрещено, можно только арендовать), облагородят ландшафт, создадут инфраструктуру... Вдоль побережья выстроятся йога-отели или аюрведа-отели. И появится еще одна туристическая тюрьма, в которой люди будут отдыхать за высоким, увитым цветами белым забором.